Когда вечером Махидевран узнала, что Рифат ибн Сахиб желает видеть её, сердце кадины радостно забилось. Нынче был священный четверг, а это значило, что султан проведет ночь с одной из своих жен, и сегодня выбор его пал на Махидевран. Но радость женщины была омрачена неприятными мыслями - почтительно слушая Ага-Кизляра, кадина с обидой думала, что, наверняка, это он нашептал султану о том, что мать его первой дочери достойна его внимания, и, если бы не беременность Хюррем, вряд ли бы господин пожелал её видеть. Да, конечно, Махидевран знала, что бас-кадина носит под сердцем ещё одного ребенка, на этот раз девочку, будущую принцессу, и эта мысль не давала ей покоя весь день. Чем же она уступает Хюррем, почему она заслужила любовь господина больше? Отчего Всевышний Аллах не смилостивился над ней и за все эти годы не послал Махидевран шехзаде?..
Но, может, и прав Рифат ибн Сахиб, в чьем голосе явно слышался скрытый намек? Кадина знала, что Ага-Кизляр всегда был к ней расположен, а потому с благодарностью простилась с ним. И только мужчина покинул покои второй жены султана Баязета, как Махидевран позвала рабынь и приказала им подготовить её к грядущей ночи. Девушки помогли кадине омыть её прекрасное тело, заплели черные, как смоль, волосы в изящную прическу, и облачили госпожу в только что принесенные одежды. Кадина, чуть горделиво приподняв подбородок, смотрела на свое отражение в зеркале, и думала только о том, что этой ночью она непременно должна напомнить господину, что никто, даже Хюррем, не может любить его так, как могла Махидевран.
Вскоре вернулся Рифат ибн Сахиб, пожелавший лично проводить свою любимицу в комнаты султана. Махидевран накинула на голову легкий платок, лишь прикрывавший волосы, и молча следовала за Ага-Кизляром до самых покоев. Внешне женщина выглядела абсолютно невозмутимой, но лишь одному Аллаху известно, как жестоко терзала её горькая обида, каким-то невероятным образом, уживавшаяся в душе кадины с радостью снова оказаться подле своего господина.
Получив позволение войти, Махидевран переступила порог комнаты султана. Баязет полулежал на небольшом диване, стоявшем почти вплотную к одной из стен. Душа кадины затрепетала, лишь только взгляд её коснулся лица султана, но Махидевран лишь улыбнулась сдержанной, покорной улыбкой, и ближе подошла к господину.
- Да благословит Аллах дни твои, повелитель, - кадина преклонила колени и коснулась губами подола одежд Баязета. Удивительно, какое влияние имел на неё этот мужчина. Лишь из любви к нему Махидевран научилась играть роль смиренной женщины, научилась быть всегда второй, даже если считала себя первой. Она молила Аллаха сохранить ему жизнь, когда султан бился под стенами Константинополя, не рассчитывая, что кто-нибудь оценит её преданность и любовь. Но, быть может, однажды Всевышний сжалиться на ней... может, даже этой ночью.
- Ты желал меня видеть, господин? - спросила красавица, так и не поднявшись с колен, а лишь приняв более удобное положение. Она подняла свои голубые очи на слутана, и взгляд её встретился со взглядом мужа.

Махидевран повиновалась султану, и, поднявшись с колен, проследовала на указанное место за низким столиком, уставленным всевозможными яствами. Она ощущала на себе взгляд султана, который заставлял трепетать даже отважных мужей, что и говорить о женщине. И пусть кадина не обладала слабой волей, всё ещё существо находилось под властью супруга. Она была готова выполнить любой его приказ, пойти за ним, куда угодно, лишь бы только получить взамен хотя бы малую толику той нежной привязанности, которую питал к ней Баязет в первые годы из супружества.
Через какое-то время султан присел рядом с ней. Она ела с его рук фрукты в меду, иногда, то ли ненароком, то ли нарочно, слегка касаясь губами его пальцев, и терпеливо ждала, когда господин изволит снова заговорить с ней. Вскоре султан действительно начал говорить, но, хотя речь шла об их возлюбленной дочери, о красавице Самире, Махидевран была несколько разочарована. Однако, воля повелителя – закон.
- Господин нашел нашей дочери достойного супруга? – негромко поинтересовалась кадина, обращая свой взор на мужа.
Конечно, Самире пришла пора думать о замужестве. И Махидевран, как могла, старалась подготовить дочь к тому, что её отец однажды призовет её к себе и назовет имя будущего супруга. Махидевран прекрасно разбиралась в людях, а потому едва ли могла подумать, что её Самира может выразить хотя бы малейшее неудовольствие волей отца. Юная принцесса была истинной дочерью Востока, и всей душой обожала отца, а посему должна была стать прекрасной женой. Материнскому сердцу оставалось лишь надеяться, что выбор султана пал на человека, который сможет стать достойным господином такому алмазу, как Самира.
- И кто же сей счастливец? Не убедила ли тебя достопочтенная валиде отдать Самиру в жены твоему главному визирю, повелитель?
Махидевран знала о таком желании валиде, и, нельзя сказать, что была против. В конце концов, Мустафа Пери-Паша был давним другом самого султана и слыл человеком почтенным, несмотря на молодость. Однако, кадина прекрасно знала, что супруг может поступить и совсем иначе, а потому с интересом ждала ответа.

- Мустафа станет прекрасным супругом для нашей принцессы, коли на то будет воля Всевышнего, - слегка улыбнулась кадина, думая, что главный визирь действительно составит достойную партию ее дочери. К тому же, султан никогда не спрашивает и его решения не может обсуждать никто, кроме валиде. Это значило лишь одно: вопрос со свадьбой решен. И Махидевран только не могла понять, почему господин спросил ее мнения. Значило ли это, что она все еще значит что-то для своего мужа?
- Самира выросла истинной дочерью владыки. Красота её все расцветает с каждым днем, она прилежна и скромна. Почтенная валиде и я воспитали её так, что ты будешь гордиться своей дочерью, - женщина говорила спокойно и ровно, однако всем своим видом Махидевран пыталась дать супругу понять, что его возлюбленная Самира была выношена ею. Она прекрасно знала, как сильно любил Баязет свое маленькое сокровище, и надеялась, что их семья однажды снова станет такой, как прежде.
- Она всей душой любит тебя, господин, почитает твою мать и обожает своих братьев, юных шехзаде. У нее доброе сердце и чистая душа.
Услышав следующий вопрос султана, Махидевран на мгновение отвела взгляд голубых очей от своего господина. Он хочет знать, счастлива ли кадина... Что ж, ей льстит быть супругой самого могущественного властелина Востока, вокруг нее множество слуг, и у нее есть все, о чем только можно мечтать. Её дочь выросла настоящей красавицей и вот-вот станет женой достойного мужчины. Аллах услышал её молитвы и защитил горячо любимого супруга от ромейского клинка. Этого должно быть достаточно для счастья смиренной женщины. Но только не для счастья Махидевран.
Больше всего на свете она желала бы каждый вечер делить ужин со своим господином, говорить с ним, родить ему еще детей, красавиц-принцесс и маленьких шехзаде... Быть его любимой женой, а не одной из женщин его гарема, пускай, и наиболее почитаемой. Махидевран все чаще с тоской вспоминала то благословенное время, когда еще удостаивалась частого внимания своего мужа. Тогда ей даже казалось, что он полюбил её, и, видит Аллах, не было на всем белом свете женщины счастливее. Но счастье то оказалось весьма скоротечно, и кадина уже и не помнила, когда прожила свой последний, не отравленный жгучей ревностью, день.   
Однако не могла Махидевран вслух произнести то, что думала, а потому лишь ответила:
- Разве могу я быть не счастлива? Мой господин стал владыкой великой империи, моя дочь выросла достойнейшей девушкой, - чего еще просить мне у Всевышнего?
Махидевран никогда не смела лгать Баязету. И сейчас не посмела так же. Кадина лишь сказала не всё, но не стала прятать глаз, дабы султан ничего не заподозрил.

Махидевран нежно коснулась пальцами ладони султана, которой он гладил её по щеке. А после поднесла ладонь повелителя к губам и поцеловала. Наконец-то, она могла снова, если не словами, то хотя бы деяниями выразить свою любовь к супругу, по которому так истосковалось любящее женское сердце. Кадина знала, что султан видет всё, читает её чувства, как на страницах раскрытой книги, и сейчас Махидевран, вопреки своей привычке прятать чувства, даже не пыталась обмануть ни себя, ни его.
- Как прикажет мой возлюбленный повелитель, - покорно улыбнулась женщина в ответ на просьбу Баязета. Она была счастлива слышать его голос и эти слова, и возблагодарила Всевышнего за такую милость.
Кадина чуть привстала на подушках и обвила руками широкие плечи султана. Тонкие бледные пальцы, унизанные перстнями, аккуратно массировали их, а мягкий голос словно пытался зачаровать повелителя великой Османской империи.
- Быть может, повелитель прикажет мне спеть? Или станцевать?.. - полушепотом спросила Махидевран, отчего-то не решаясь поцеловать Баязета. Рядом с ним гордая женщина становилась рабыней. Такой же, как те, что прислуживали ей, не смея взглянуть в колдовскую глубину синих глаз. Такой же, как те, что изредка делили ложе с ним, не смея за всю ночь хоть раз взглянуть в его глаза. Но ей и не хотелось иного. В конце концов, для того её и привезли во дворец совсем еще девочкой.
- Я так скучала по тебе, господин, - вдруг решилась признаться Махидевран. Горячие губы женщины коснулись кожи султана на ключице, и на губах кадины проступила чуть лукавая улыбка.
Эта женщина действительно умела любить мужчину, любить странной, одной ей понятной любовью. Любить нежно, томясь в своих роскошных покоях, и медленно сгорать в его присутствии. На протяжении долгого времени будущую кадину обучали искусству страсти, но никто не рассказал, что делать, если Аллаху будет угодно поселить в сердце любовь к господину.

Отредактировано Махидевран (2012-02-10 21:12:02)

Махидевран встала и отошла на несколько шагов назад, давая возможность повелителю, увидеть ее в полный рост. Он просил ее станцевать и она станцует, только для него, только чтобы он видел ее плавные движения, каждое из которых буквально кричало о ее любви к своему султану.  Ей не нужна была музыка, которая была бы слышна за пределами этих покоев. Её музыка сейчас была в ее сердце, в ее душе.  Она была со своим любимым, здесь не было Хюррем или кого-то еще, они были одни, оба вспомнили прошлое, хотя и не говорили друг другу об этом.
Тело было расслаблено, пластично. Раскачивающиеся движения могли ввести в транс повелителя, он должен был забыть все что существует, сейчас для него должна была остаться одна Махидевран, любящая его всем сердцем. Движениями она показывала ему свою любовь, взглядом показывала свое уважение, покорство и в тоже время свою женскую власть над ним. Ибо женщина рабыня днем, а ночью она повелительница, только женщине известно как сделать из владыки раба в покрове ночи и Махидевран  умела это как никто другой. Она уже знала, что эта ночь полностью принадлежит ей, чувствовала его взгляд на себя, такой же как и в начале их замужества, в те дни когда она была для него единственной. В танце она осмелилась снова приблизиться к нему, но остановилась в нескольких шагах, сделала еще несколько движений, а потом упала на пол, склоняя голову, ее танец, который завораживал, который оживлял в памяти прошлые чувства, который заставлял сердце биться с неистовой был закончен.
- Надеюсь вам понравилось, мой султан. – Тихо произнесла Махидевран не поднимаясь, не смея снова поднять глаза на Падишаха, она ждала его действий, его разрешения. В этом и было ее отличие от Хюррем, та плевала на правила, всегда выставляла себя и всегда смотрела в глаза султану, а Махидевран соблюдала правила и может именно по этому Баязет слегка остыл к ней.
Но одно Махидевран знала точно, сегодня священный четверг, эта ночь принадлежит ей. Возможно Аллах сжалится над ней и пошлет ей сына, и сможет она подарить султану шех-заде, и снова все станет как прежде. Снова он каждый вечер будет проводить  с ней .
- И я скучал, моя Луна.
Как давно она не слышала этого и как затрепетало ее сердце, когда он снова произнес это. Он любил ее, и пусть кроме нее существует другая, но он не забыл ее, а значит у нее есть шанс надеяться.

Она ждала, ее сердце бешено билось, заглушая любые звуки, она тяжело дышала после танца, смотрела в пол, не смея даже шевельнуться.
- Махидевран.     
Его голос разрезал тишину, которая повисла в комнате. Махидевран подняла глаза, не надеялась увидеть его руки, но все оказалось иначе… Султан протянул к ней руку, он звал ее, звал к себе, хотел чтобы она оказалась сейчас рядом с ним. Махидевран вложила свою дрожащую руку в руку падишаха, он потянул ее и через мгновение она оказалась у него на коленях. Как долго она не ощущала этого тепла от его прикосновений, как долго она не сидела у него на коленях, не думая ни о чем… Сейчас все это казалось ей сном, она боялась сделать что-то не так, что разрушит эти прекрасные мгновения. Старалась все делать медленно, осторожно.
Когда она оказалась на коленях у Баязета, она все еще была какой-то чужой, просто боялась сама сократить расстояние, убрать стену, которая возникла между ними. Тут султан прочитал ей стихи, сердце Махидевран сжалось. Нет, не от боли, наоборот. Она была счастлива снова их слышать.
- Какие прекрасные слова, мой султан. Вы сами написали их для меня? – спросила она его и тут наконец-то она посмотрела ему прямо в глаза и не нужно было слов, чтобы он мог понять как сильно она его любит, как мечтает быть с ним каждую ночь. Она улыбнулась ему, своей обворожительной улыбкой. Улыбкой счастья, спокойствия. Вот так разговор о замужестве их горячо любимой дочери перерос в нечто большой, можно было даже сказать, что именно этот разговор вернул их в их счастливое прошлое.
Уже только это возвращало Махидевран к жизни, завтра утром она проснется в кровати своего повелителя и будет снова самой счастливой женщиной мира, снова на ее щеках появится румянец, а улыбка озарит ее лицо. Что будет потом она не хотела знать, даже думать, хотела просто наслаждаться минутами, которые ей подарил сегодня султан.
- Когда вы рядом,  я оживаю, рождаюсь заново. Вас нет и я заново умираю. – Сказала ему Махидевран, может и не стоило ему это говорит сейчас, но она хотела чтобы он знал это, думал о том, что уходя, приносит боль той, кому обещал не приносить ее.

- Точно так же как и я, мой султан. – ответила ему девушка, что было правдой. Махидевран действительно страдала от любви к Баязету, слишком уж много испытаний, слишком много боли пришло с этой любовью. Призванная развлекать и услаждать, она полюбила и теперь пожинает плоды, про продолжает любит больше своей жизни.
- Тогда живи, моя Махидевран.
И он поцеловал ее, этот нежный поцелуй обжег ее уста, она обвила шею падишаха руками, уже не думая, что перед ней властитель, сейчас это был просто ее муж, без титулов и званий.
Как много они потеряли, сколько ночей провели друг без друга, сейчас все это стерлось, забылось. Он оторвался от ее губ и заговорил о свадьбе Сулеймана, сына Хюррем. Как бы Махидевран не любюбила эту женщину, как бы не желала ей смерти, он не могла так относится к детям. Не такой был характер, она прекрасно понимала, что ей не быть Валиде Султан, не видеть своего ребенка на троне Османской Империи, по крайней мере пока что знала это, пока у нее была только дочь. Сулейман был главным Наследником, но от этого она не относилась к нему хуже, наоборот, она любила как любила бы собственного сына. Ведь дети не виноваты в том, кто их родители, в данном случае мать. Плюс ее дочь также любила своего брата и много времени проводили вместе.
- Да пошлет им Аллах здорового сына. – От чистого сердца пожелала Махидевран. – Я сделаю все, что вы прикажете. Она станет достойной женой вашего шех-заде.
Она действительно сделала бы все, что приказал бы ей Баязет, слишком сильно она его любила и была готова на все ради него, лишь бы он был счастлив и доволен.
Фраза сказанная султаном заставила Махидеврана отвести взгляд от него, улыбка пропала с лица и она подумала о Хюррем, первый раз за это время. "Не мне было позволено их видеть…" - с горечью подумала Махидевран, она снова посмотрела на мужа, стараясь вернуть улыбку, чтобы тот ничего не заподозрил.
- Ваши походы делали меня несчастной, но ваши победы наоборот делали счастливой. Всевышний слышал меня и каждый раз вы возвращались домой живым.  А раны… Их видели те, кому вы считали нужным их видеть. Ибо каждая рана на вашем теле, это знак победы, знак того, что вас не возможно убить. – Ответила ему Махидевран, она положила голову ему на плечо, а руку на грудь, там, где было сердце. Сейчас она успокоилась, граница между ними стерлась и она стала более свободной, уже не дрожала, н6е боялась сделать что-то сама, без разрешения. Она чувствовала его тепло, слышала биение сердца и радовалась тому, что была сейчас  с ним. Хотела чтобы утро никогда не наступило, чтобы эта ночь длилась столько, сколько им позволено жить.
- Ваша семья всегда с вами, даже когда вы в походах. Вы повелитель мира, у вас прекрасные дети, который не очернят имя своего великого  отца и мать, о которой можно только мечтать, и Хюррем Султан, достойная жена своего мужа. – Она упомянула всех, кого должна была, с почтением, уважение, даже Хюррем, не сказала лишь о себе, так как просто не смела.

Отредактировано Махидевран (2012-02-26 00:30:10)

- Только не вы, мой повелитель. Не верю в то, что вы можете оставить нас. Всевышний даровал вам власть, он не оставит вас, поверьте мне, а молитвы вашей семьи и ваших рабов будут помогать ему защищать вас. – Ответила ему Махидевран, которая отказывалась принимать слова падишаха. Конечно она знала, что рано или поздно Аллах заберет их всех к себе, но не сейчас.
Он убрал волосы ей за спину, еще больше открывая ее лицо, она улыбнулась. На душе было спокойной и тепло, как всегда муж был нежен и ласков. Мало кто знал его таким, Махидевран была удостоена этой чести.
Она называл ее своей женой (между прочим нарушая правило), говорил, что она достойна своего властителя. Может он говорил ей это для того, чтобы просто сделать ей приятное, ведь тоже самое он говорит Хюррем, а может он все же действительно так считает и любит ее всем сердцем. Махидевран не знала, не умела читать мысли, да и не хотела иметь бы такой дар.
Вот это как раз и не радовало ее, ей было лучше, когда она была женой одного из шех-заде,  тогда было меньше правил, больше счастливых моментов. Другая бы на ее месте радовалась тому, что ее любимый стал султаном, радовалась бы богатствам, украшениям, которыми одаривал падишах, радовалась бы тем, что теперь перед ней преклоняют колени другие наложницы. Но Махидевран была не из таких, да она радовалась за Баязета, но она отдала бы все то, что сейчас имела, дабы ее муж был с ней, любил ее больше жизни и не оставлял никогда. Часто повторяла она слова :" Любимый стал султаном, но я его потеряла."
Он поднялся, и помог встать ей. Не надо быть провидицей что бы понять, что будет дальше. Муж снял шелковый платок, который плавно упал на пол. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула , когда он коснулся ее платья, мгновений и ткань заскользила по телу и оголила его. Ей не было холодно, так как в покоях было множество  горящих свечей, да и близость ее султана, его любовь, прикосновения грели ее.
-Иди.
С улыбкой кивнул он ей. Она развернулась и плавно, мягкой походкой, похожа на кошку пошла к ложу, черный как смоль волосы опускались ниже плеч, скрывая ее обнаженную спину. Махидевран села на край. Её тело истосковалось, ее молитвы были услышаны, он призвал ее к себе. Он желал разделить с ней ночь священного четверга, не потому что просто хотел удовлетворить свое желание, а потому что он желал ее как жену, любимую жену и сейчас она это понимала.
- Ваша верная рабыня и наложница ждет вас, мой повелитель. Не дайте ей умереть от ожидания быть вашей. – Томным голосом произнесла Махидевран, взглядом зовя к себе Баязета.

Время тянулось слишком медленно, Махидевран казалось, что уже прошла целая вечность, начало казаться, что султан передумал, вспомнил о своей Хюррем, или же сама Махидевран потеряла все то, что имела и перестал быть интересной и привлекательной. Но нет, это были глупости. Просто Махидевран вспомнила, как впервые пришла в покои султана, тогда она вся дрожала, тоже происходило и  сейчас, ей снова казалось, что она впервые на ложе Баязета, так долго он не призывал ее к себе. Опять из воспоминаний ее вывел его голос, она улыбнулась ему в ответ, кадина легла на кровать, и тело обдало приятная прохлада ткани. Он шел к ней, как когда-то в Манисе, когда она еще была счастлива, когда не знала проблем, мечтала о том, что подарит ему сына. Она и сейчас мечтает об этом, но кто знает к снова распорядится Всевышний.
Он скинул свою рубашку, и Махидевран увидела те два новых шрама, о которых совсем недавно говорил ей муж. Не испытала страха или отвращения, просто сердце сжалось от того, что её любимого когда-то ранили. Баязет оказался рядом в мгновения ока, снова она могла коснуться его, сейчас, когда не было преград, когда все осталось позади, она могла ничего не бояться. Сейчас он был в ее власти, а она, в прочем, как и всегда в его.
Он целовал ее тело и ее обжигали его поцелую, так долго не испытывала этого, так долго мечтала. Махидевран обвила его шею руками, не отпустила бы сейчас, даже если бы началась война или бунт, не смогла бы разжать объятия.  Её тело выгибалось, чтобы плотнее прижаться к телу мужа, руки блуждали по его спине, груди то и дело натыкаясь на его шрамы, но даже это уже не занимало мысли Махидевран.
- Я люблю тебя, мой султан. – Прошептала она, переходя на «ты». Очередное отличие между ней и Хюррем. Та обращалась к Баязету как к мужу, не думая  о том, что он султан. Махидевран, помнила это всегда и соблюдала традиции, и лишь изредка могла себе позволить такую вольность. Сейчас был как раз такой момент. Уже днем, она снова начнет обращаться к нему по правилам, но сейчас даже Аллах не заставил бы ее делать это.
Махидевран поймала его лицо в свой руки, и впилась страстным поцелуем в его губы, не могла больше терпеть, слишком долго ждала, надоело.  Надоело смотреть, как ее муж обнимает другую, надоело думать ночами в одиночестве, что он проводит ночи с другой, надоело, наблюдать за ним на расстоянии и не сметь ни коснуться, ни заговорить как с любимым. Правила сейчас были не для нее, да и разве в такой момент вообще могут существовать какие-либо правила?
Она оторвалась от его губ и заглянула в глаза. Ища ответы на свои вопросы, а что мог увидеть он, посмотрев в ее карие глаза? Сильное чувство любви и желание подарить ему сына.

Сегодня она снова стала счастливой, султан ей подарил сегодня счастье. Он был с ней в эту ночь, сказал, что не переставал любить её и Махидевран теперь уже знала точно, что это было именно так. Пусть у него есть еще  Хюррем и не редко в этой кровати бывают и другие наложницы, но все же, он не охладел к ней, не забыл. А значит у нее еще был шанс. Шанс стать единственной для него и подарить наконец сына.
Долго Махидевран не могла уснуть, лежала рядом с мужем неподвижно, будто боялась потревожить его сон. Она наблюдала за ним, и улыбка не сходила с ее лица.
"Я люблю тебя больше жизни. Мне ничего не нужно, лишь бы Всевышний дал мне возможность осчастливить тебя рождением  шех-заде." – Думала девушка, но усталость взяла свое и где-то под утро она уснула. Наконец-то она спала, спала спокойной наверное впервые за последнее время. Её не тревожили кошмары, не было никаких головных болей и ее ничто не тревожило.
Она вздрогнула от прикосновения и проснулась, когда Махидевран открыла глаза, то увидела перед собой своего мужа. Ей не приснилось ничего, и как бы ночь уже не была далека, утро все же стало ее продолжением. Она улыбнулась своему султану, солнце уже светило и начался новый день, но ей почему-то казалось, что этот день, да  и возможно последующие станут для нее теплыми и яркими, как лучи утреннего солнца.
- Доброго вам утро, мой господин. – Пожелала Баязету Махидевран.
- Как в те прекрасные времена, когда мы были в Манисе.
Еще не вспомнила о том, что сегодня за день, да и не хотела бы вспоминать. Не хотела покидать эти покои, но, увы, муж ей напомнил. Махидевран резко поднялась, она села в кровати и повернулась лицом к мужу.
- Прошу тебя… не отправляй меня сейчас. Не хочу покидать тебя, не хочу чтобы все это закончилось. –  Иногда даже те, кто соблюдает правила, все же нарушает их. И сейчас это делала Махидевран. Не хотела идти ни куда, не желала этого праздника сейчас. Хотела быть с мужем весь день, разделить с ним завтрак, как вчера разделила ужин, хотела видеть его, обнимать, быть рядом. Хотела развлекать его и слышать его голос.
- Позволь остаться. Ты сделал меня счастливой этой ночью, так не заставляй страдать днем. – Махидевран придвинулась к султану ближе. Надеялась, что он услышит её, да и сам не захочет, чтобы она уходила. Хотя она знала, что если вдруг он прикажет, ей придется повиноваться и покинуть его. Но пока этого не происходило.
- Хочешь я прикажу подать завтрак? Или сама принесу его сюда?  - она все еще была наложницей и рабыней. Да поднялась до Султанши, но не была свободна, да уже давно не называли ее рабыней, давно не выполняла какую-либо работу, но готова была, снова даже взяться за тряпку и мыть полы, лишь бы Баязет был рядом с ней и любил ее.

Султанша молчала, она неподвижно сидела в кровати и смотрела на своего мужа, все ее просьбы, были подкреплены ее взглядом, наверно самым чистым и настоящим, какой только можно было увидеть в этом мире. Она ждала решения своего повелителя, молила, что он не прогнал ее. И как же она была рада, услышав слова падишаха, ее мольбы были услышаны. Он провел с ней ночь священного четверга и сейчас не прогнал. Пусть умоляла его, разрешить ей остаться, пусть нарушала правила, пусть ему даже могло немного не понравится и пусть даже ее осудит Валиде из-за такой настойчивости, но она все еще была в этих покоях и ее не отправили в свои покои, насытившись ее обществом.
Она снова была удостоена его улыбки, только ей он дарил ее сейчас, только она могла сделать его сейчас счастливым, и при этом быть сама счастлива. Муж позвал слугу и подал знак Махидевран, она подошла к двери. Знала вкусы своего мужа и ей не составило труда распорядится по поводу трапезы. Когда слуга, кивнув и поклонившись, покинул покои, Махидевран осмотрела пустую комнату. Она бросила взгляд на зеркало, убрала пряди волос назад и улыбнулась своему отражению. Была ли она счастлива? Да, была…Было ли спокойствие на душе? Сейчас было, но надолго ли?
Она подошла к его столу и провела пальцами по какой-то шкатулочке, подержала в руках его палочку для письма. Думала сейчас о том, что продлила свое пребывание с султаном лишь на каких-то несколько часов, а то и меньше. Скоро ей придется вернуться в свои покои, готовиться к празднику, а потом занять свое место на женской половине близ Валиде. И все было бы ничего, если бы ей не пришлось лицезреть Хюррем, которая либо уже знает либо скоро узнает о том, с кем провел султан эту ночь. Боялась ли она Хюррем, способную на любую месть? Нет… Она тоже умеет мстить и стоять за себя и свою дочь, но у она выигрывала… Ее любил не только султан, но и Валиде. Вряд ли они допустят чтобы с Махидевран что-то случилось.
Из мыслей как и всегда ее вывел голос султана. Махидевран повинуясь вышла к мужу на балкон. Она подошла к нему и осмелилась обнять его. Стояла за его спиной, обвивая его тело руками.Её взору открылся поистине прекрасный вид.
- Валиде занималась подготовкой. Разве могло быть иначе? – спросила его девушка, а с лица не сходила улыбка и пусть этот день был днем не ее ребенка, не её сына, а сына своей сопернице , зачем было омрачать такой день?
- Жду с нетерпением дня, когда увижу нашу дочь в качестве невесты и молю Всевышнего… - она замолчала, разжала объятия и встала рядом с султаном, затем повернула его лицо к себе.
- и молю Аллаха чтобы настал день, когда наш сын выбрал себе супругу, ибо я верю до сих пор, что он сжалится над нами и даст мне возможность подарить тебе сына.

Махидевран отвела взгляд от мужа и посмотрела в сад, где шли последние приготовления.
- Вы правы, мой султан, на все воля Аллаха, но он видит, как я мечтаю подарить вам сына и надеюсь, что он позволит в скором времени обрадовать вас. – Сказала ему жена, хотя ее одолевали сейчас мысли о том, что возможно это никогда не сбудется. Почему она так рьяно желала подарить султану сына? Ведь она прекрасно знала о том, что султаном будет Сулейман, как первый шехзаде, остальные же… По законам Востока остальные братья умирали, дабы не было борьбы за трон. Не уже ли этой женщине было все равно? Стремится ли она к тому, чтобы стать первой женой? Да нет, просто хочет, чтобы ее муж был счастлив, хочет видеть его улыбку и находится рядом. Конечно, ее пугает то, что роди она сына, и если не он станет султаном, то он погибнет, но может Сулейман не такой как его мать- Хюррем и моет он оставил бы своего брата в живых? Кто знает… Кто знает… Судьба любит играть с жизнями людей.
- Я думаю о ней каждую секунду, так же как и о ее отце.- Махидевран снова посмотрела на султана и нежно улыбнулась ему. И почему эта женщина должна была страдать в тени Хюррем? За что Всевышний наказывает ее? Но кается в силу своего характера она смирилась с этим, итак достигла много, сама того не ожидая, родивши дочь, султан назвал ее своей женой, сделал Султаншей, пошел наперекор правилам, значит он ее любит раз пошел на такой шаг. А именно это и нужно было Махидевран, просто быть любимой и желанной.
Ее Самира, ее нежно солнышко скоро покинет этот дворец. С одной стороны Махидевран была счастлива за дочь, ведь султан подобрал ей хорошую пару, но с другой… Как и любая мать она не могла отпустить от себя свое сокровище, ей было больно и страшно. Знала, что дочь будет приезжать к ней, что она моет навещать ее, но все же она останется одна в этом дворце. Расставание с дочерью было самым тяжелым, но разве могла она поведать это султану, разве могла дать ему повод думать, что она не рада предстоящей свадьбе. Нет, не могла, поэтому снова улыбнулась мужу и ответила:
- Она станет достойной женой и хозяйкой своего дома.
Но тут почему-то Баязет изменился в голосе, не знала чем было вызвано такое изменение, он довольно строго сказал ей о помощи Валиде, о гареме, она поняла, что султан ставит ее на свое место и ей оставалось лишь опустить голову, взгляд в пол и слегка согнуть ноги в коленях.
- Разве моет быть иначе, повелитель? Я стараюсь не оставлять Валиде одну и оказываю любую помощь. Она заменила мне мать.  – Тут султан дотронулся до ее щеки, Махидевран приподнялась и подняла взгляд на мужу. Она ничего не понимала, то он с ней строг и в туже секунду снова мил. Она  смотрела на него то ли испуганным, то ли расстроенным взглядом. Знала только одно, если бы он ушел сейчас, то она бы заплакала. Между ними повисла тишина, она не отрывно смотрела на мужа, но тут из комнаты донесся голос аги.
- Принесли завтрак, повелитель. – повторила она.