Движение в саду поначалу прошло незамеченным для Ясмин, так увлечена она была своей работой. Но когда корзина уже наполовину заполнилась  цветами, девушку стало преследовать навязчивое чувство, что за ней следят. Поначалу гурия подумала, что просто слишком долго пробыла одна в незнакомом месте и поэтому и появились какие-то не имеющие ничего под собой страхи. Однако в определённый момент ей показалось, что за спиной хрустнула под чьей-то ногой ветка, а вскоре она уже даже расслышала дыхание незваного гостя. Первым желанием (вполне естественным) было быстро закутаться в покрывало и бежать в женскую половину дворца. Ведь кто бы то ни следил за гурией, вряд ли он прятался из лучших побуждений. Впрочем, страх в девушке безуспешно боролся с врождённым любопытством – кто же это так пристально за ней наблюдает и почему не хочет показываться на глаза?
Девушка не подавали виду, что что-то заподозрила. В той же непринуждённой позе она сидела у клумбы и вполголоса мурлыкала лирический мотивчик. Но когда возня за кустами стала до неприличия явной, Ясмин резко подскочила на ноги, обернулась, азартно бросилась к зарослям мирта и… прямо перед ней вдруг выросли два огромных янычара в полном вооружении. Колени у гурии задрожали, подогнулись и девушка осела на песок дорожки со странной смесью ужаса и недоумения на лице. За мгновение вспомнились все те истории, которыми стращали молоденьких непокорных гурий старые опытные наложницы. Янычары смотрели на француженку в упор. В воздухе повисла гнетущая тишина. Обе стороны что-то выжидали. Прошедшая пара секунд показалась вечностью, как бы банально это не звучало. И вдруг Ясмин обнаружила в двух шагах от себя четвёртое действующее лицо в этой драме: молодого юношу, одетого, что странно, не по-арабски, и с вполне европейскими чертами лица. Кусочки мозаики складывались в темнокудрой головке в совсем не утешительную картину: судя по всему, к Султану прибыл какой-то иностранный гость (вероятнее всего, посол), очень и очень важный, о чём судить можно было по охране, и сейчас этот самый гость бесцеремонно воспользуется сложившейся ситуацией и… И ему, разумеется, всё сойдёт с рук.  Что ж, Султан волен принимать те решения, которые ему угодны, но вот Ясмин так просто судьбе-злодейке сдаваться не собирается.
- Прочь, неверный! – Гурия, внезапно искренне уверовавшая в Аллаха, уверенным движением окрепшей руки швырнула в лицо юноши горсть песка, змеёй извернувшись на дорожке, ухватила полупустую корзину и с ловкостью горной козы запрыгала между клумбами к выходу, легко перемахивая через пышные кусты. Массивной охране гостя явно было далеко до пронырливой девчонки, однако, их было двое и оба – воины. И оба в бешенстве. Итог был неутешителен для молодой наложницы – мужчины всё-таки загнали её в угол сада. Ясмин, не менее разозлённая, чем её преследователи, дикой кошкой смотрела из темноты миртов, крепко прижавшись спиной к каменной стене, и была готова выцарапать глаза каждому, кто сделал бы ещё один шаг в её сторону.