Саид Бей знал то, что не знал более никто из приближённых султану, это планы подземных ходов в поверженном Константинополе. Он смотрел их, когда ещё планировал похищение Тамины, а зрительная память не подводила Саида, вот почему и просьба отпустить его по нужде привела к тому, что он просто исчез. Провалился сковозь землю, испарился, его забрал Шайтан в своё царство или же Аллах послал одого из своих ангелов спасти Саида. Можно было предположить что угодно, и всё это было неправдой. Часть краеугольного камня задвинулась за ним прежде, чем беспечный стражник понял, что случилось.
  Глаза постепенно привыкали к кромешной тьме, послышались первые звуки. Его даже не искали, за это просто лишишься головы, так что проще всего постараться замять случившееся, там, в тюрьме, можно что - то придумать. Или стражник сбежал, опасаясь возмездия. Этого Саиду не узнает, да и незачем. У него сейчас гораздо более важное дело есть, не заблудиться в кромешной темноте, и выбраться подальше отсюда, потом можно будет и подумать, что можно сделать. Он сбежал из - под стражи, решив всё сделать самолично, не ожидая более милостей от султана, хотя разговор с Айжин и вселил надежду, но Саид не из тех, кто полагается на чью - то милость.
  Сколько времени он провёл так в потёмках, пробираясь вперёд и держась левой рукой за стену, трудно было сказать, но, в конце концов, он вышел в какой - то зал. Работорговец присел было отдохнуть, когда вдалеке показался свет. Неровный, пляшущий свет от факела, и Саид воспрянул духом. Но это, возможно, стража, и потому лучше всего схорониться. А потом напасть на стражника, выпытать дорогу, забрать факел и выйти наружу. Но это была не стража.
  Огни показались и с другой стороны, и там появились два человека. Один, в хороших одеяниях, и второй, поскромнее. Работорговец затих, вглядываясь в лица, в каменные, потрескавшиеся от времени, фрески. И прислушался. Обрывки разговора долетали до него, складываясь в определённую мозаику. Заговор, и тому, кто пришёл один, выгодна смерть султана, борьба за трон между братом султана и его сыном, у них есть свои интересы, со временем поддержать одного из них, выторговав себе за помощь то. в чём отказал сам султан. Саид лишь слушал. Вот, разговор окончился, тот, кто одет беднее, должен будет пробраться в зал, стража уже подкуплена, один из верных янычар купился на звон монет. Какое дело теперь Саиду, у которого султан отнял Тамину, заточил в темницу? Дары - то за эту девушку благополучно перекочевали в сокровищницу, а сам он был брошен, и все его прежние заслуги, учитывая и то, что неизвестно, сидел ли сейчас султан на троне или стоял бы под стенами? Какое теперь ему дело, он не вассал его, он свободен от клятв. Так он думал, но разве он слушал голос разума, когда сердце твердило иное? И он направился за теми двумя.
  Молодой прошёл, получив приказ не медлить, а вот более старый не успел. Когда он подходил к выходу, Саид подкрался сзади, ухватил заговорщика за голову, и повернул голову, раздался хруст костей, и обмякшее тело повисло у него на руках. Саид пошарился, но, кроме добротного пояса, коданого мешочка с золотыми монетами и большого кинжала, ничего не нашёл. И поспешил к выходу.
  И снова он свернул не туда. Отсюда, видимо, должен был бежать византийский император, но не сбежал почему - то. Ибо коридор вывел его прямо в тронный зал. Саид, поняв свою оплошность, хотел было скрыться обратно, но раздались голоса заходящих стражей. Поняв, что он не успеет, Саид скрылся за тяжёлыми портьерами.
  Он не слушал, о чём говорят люди с султаном. Саид ждал, пока все уйдут, и он сможет увидеться с Таминой, поговорить с ней сам. Именно сам, без содействия Айжин, султана, или ещё кого бы то ни было. Портьеры стояли так близко, что...
  Что он мог дотянуться до султана. Потом он рассмеётся своей мысли, что можно вот так, внезапно появиться, приставить кинжал к горлу султана и потребовать беспрепятственно высадить его. Он бы не пошёл на такое, но, великий султан. замуруй ты эти ходы, иначе не миновать беды, рано или поздно найдётся отважный и хитрый, кто проникнет сюда, чтобы всадить стрелу или арбалетный болт в твоё тело. Совсем как вон тот молодчик, натягивающий арбалет, и прицелившийся в правителя...
  Саид даже не задумался, он просто вылетел у всех на глазах из - за портьеры, стражи не успели среагировать, самые проворные только обернулись, когда Саид, вцепившись в султана, сбил его с трона, свалился. Работорговец барахтался, запутавшись в его одеяниях, пока не почувствовал, как пики упёрлись в его тело, едва он выбрался. Его буквально прижали к полу. Посреди зала лежал, похожий на дикобраза, истыканный стрелами труп стрелка.
  Саид с яростью, смешанной с беспомощностью, смотрел на стражников. Из подголовника трона, там, где была голова султана, торчал железный арбалетный болт. Скорее всего, теперь он точно окажется на плахе за побег и за то, что так вывалял султана на дорогом мозаичном полу. Его полный ярости взгляд метался, как у загнанного льва, ища выход. И не находя.

Отредактировано Саид Бей (2012-04-02 15:16:32)

Саид Бей уже дышал спокойно, то, что он остался жив, и то хорошо, правда, теперь прощай возможность поговорить с Таминой, и за это он должен был клясть себя, но он не смог удержаться, когда в голову человека, которого он, несмотря ни на что, боготворил, как и ранее, летела стрела. Насчёт бани слова заставили его улыбнуться, да, хорош бы он был, зайди он с такими запахами в женскую половину дворца, наверное, сам Аллах сбил его с пути, и вывел его в тронный зал. А вот насчёт другого бея он молчать не мог.
  - Великий султан, Аяз Бей тут не при чём, он может сетовать на свою судьбу, что ты не замечаешь его совсем, но он не поднимет на тебя руки. Приказ убить исходил от хорошо одетого европейца с окладистой бородой, и говорил он с генуэзским акцентом. И его интересовала не месть. Он рассчитывал на то, что у нас будет смута после твоей смерти, между Ахмедом и Сулейманом, и раскол в империи. Тут дела куда более хитрые, Европе не нужен сильный сосед, а опора новой империи это ты.
  Саид Бей посмотрел на пятна крови на полу, скорее всего, этот раб беглый. А может, и нет, Саид предпочитал видеть врагов в поле, а не тайных врагов, для этого есть визири и советники, а его дело - острый меч, быстрый конь да ветра свист.
  - И эти ходы ведут отовсюду, через темницу тоже есть, хотя я проник не оттуда. Этот древний город весь в тайных ходах. Воры Константинополя знают их отлично. И через них можно попасть в самые запретные комнаты дворца, а стража даже и не подумает, что в запертых комнатах кто - то сгребает наше золото в мешки. Или наглые Беи - усмешка прошлась по губам Саида - воруют рабынь. И, надеюсь, раз мы одни, напомнить тебе о твоём обещании. Одна рабыня из сераля. Моя жена. Тамина. И, если моё присутствие здесь тяготит, я более не побеспокою никого.
  Как то и не подумалось о том, что султан может его простить, все мысли были сейчас заняты только этой девушкой, поговорить, раз уж султан изгоняет его, выслушать его, снова пообещать золото и сан, в конце концов, пусть пред ней янычары султана склоняют головы, а не провожают сальными взглядами.

Саид молча выслушал замечание султана о том, что ему следовало бы попросить рабыню самому, а не пускаться в авантюры, но, с другой стороны, никто не задался вопросом, а что бы ответил Баязет на то, что Саид попросил бы конкретную рабыню? Первый вопрос - а откуда ты узнал о её существовании? Не забрёл ли ты снова туда, куда заходить запрещено. Но вот когда султан сказал насчёт того, что Тамина у него была, гнев вспыхнул в нём сразу же. Брови османского льва сошлись на переносице.
  "Великий султан, если ты касался её, я убью тебя так же быстро, как спас только что".
  Только после того, как утверждение стало предположением, черты лица Саида разгладились, хлопок по плечу и уже руки не направились в сторону головы правителя, с явным желанием свернуть на месте шею. Потом, конечно, его будет ждать самая страшная и мучительная казнь на позорных столбах, но вопрос чести не предполагал иного. Да и Саида учили, если схватили тебя, и тебе грозит нечто страшное, то просто откуси себе язык, тогда умрёшь от кровотечения. Тамина так же готова была умертвить себя, Саид чувствовал кинжал у неё под одеждами, когда обнимал её у себя во дворце.
  - Я предпочитаю доказывать преданность делами, а не словами, великий султан. Конечно же, я узнаю всё о тайных ходах, и о том же человеке мне так же нашепчут именно воры.
  Когда он проникал так за стены чужих городов, он всегда искал встреч с ворами города, именно они знали то, чего не знали вельможи и правители городов с высокими стенами и отважным войском, это была тактика ещё древнего завоевателя, отца Александра Македонского, Филиппа II, который с насмешкой говорил, что осёл, нагруженный золотом, возьмёт любой город. И, подкупив воров, Саид возвращался, чтобы с верными ему людьми проникнуть внутрь и открыть врата изнутри.
  - Но мне будет нужно золото, и много. Воры знают цену, за что он может продать то или иное. Но оно будет обязательно.
  Посмотрел на себя критически, он был весь заляпан разной гадостью, испачкан, когда пробирался по тёмным коридорам подземного прохода, на лице сажа, нет, ещё хорошо, что в таком виде он не проник к Тамине.
  - Да, конечно, горячее омовение, хорошая еда и чистая одежда мне бы не помешали никак.
  И, более ни о чём не спрашивая, направился к выходу, бесцеремонно оттолкнув стражника, невовремя вставшего на пути, и чувствуя, как к нему возвращается прежнее чувство безнаказанности, когда он мог спокойно задирать тут любого, или почти любого. Он направлялся в дворцовую баню, пока ещё не подозревая, какой сюрприз ему приготовил султан.