После долго пути Нисайем вместе с послом прибыла в Константинополь. Город, о котором еще в бытность свою Чиарой девушка была наслышана. Из разговоров посла, становилось ясно, что славный город был захвачен османами, о которых, впрочем, как и о персах ходило множество ужасающих слухов. Только ничего ужасающего в персидском дворце Нисайем не увидела.  Да, другие традиции, другой уклад жизни, но не были они варварами, о которых столь часто твердили цивилизованные европейцы. Хотя последнее утверждение было весьма сомнительно, если вспомнить те празднества, что устраивал ее батюшка, когда прямо посреди зала на сцене актеры еда одетые творили такие непристойности, о которых и вспоминать было жутко.  И разве у варваров может быть столь чудесная поэзия, которую итальянка полюбила всем сердцем. Сколько в ней было мудрости, а как она ласкала слух.
По приезду в Константинополь, ее практически сразу отправили в гарем, так как не показывать же прилюдно подобный подарок, а если султан пожелает, он его сможет лицезреть. Только войдя в помещения гарема в сопровождении одного из евнухов, Нисайем откинула покрывало. Странное сочетание византийской архитектуры и восточной, причудливо сейчас они переплетались в единое целое, образуя неповторимые картины.
Евнух собирался отвести итальянку в общие покои и показать, где отныне она будет спать, как и сотни прочих девушек. Только вот Нисайем давно решила для себя, что она не будет простой рабыней и сделает для этого все возможное и невозможное. Унижений и ощущения себя пустым местом, презренным человеком ей хватило и у себя на родине. Она не собирается жить подобным образом всю оставшуюся жизнь. Лучше она будет жить ярко, даже если недолго. Только подобные мысли таились в глубине этой светлой головки. Внешне же она была самой покорностью, скромностью и добродетелью.
Довести же девушку до означенного места евнуху не удалось, так как им на встречу вышла женщина, средних лет, коей оказалась Калфа.
- Следуй за мной, ты должна быть представлена Валиде, - обычно, когда девушек было сразу много, то ими занималась либо Калфа, либо сама Валиде давала наставление в паре слов, когда же приезжала одна девушка, то ее представляли Валиде непосредственно, к тому же Нисайем была не просто рабыней, например, плененной при захвате города, а подарком персидского владыки.
- Тебя сейчас представят Валиде, матери светлейшего султана. Поклонишься и не поднимай глаз, пока не позволят, - решила на всякий случай дать наставления Калфа по пути. Кто этих персов знает, может, они ничего и не объяснили этой чужеземки
- Как скажете,  Калфа, - тихо отвечала Нисайем, по дороге украдкой разглядывая дворец. Наконец, перед ней с Калфой открыли двери, и они вошли во внутрь
- Валиде, - приветствовала женщину итальянка, поклонившись и потупив взор. На самом деле было любопытно увидеть женщину, что по законам востока была первой из  женщин. Через какое-то время Нисайем решит, что в будущем она так же будет матерью султана, и будет стараться сделать для этого даже самое невозможное.

Первые же слова вызвали недовольство Нисайем. Было желания грозно посмотреть на Калфу и сказать, чтобы та ее не трогала.  Персы же, конечно, просто хотели завернуть свой подарок в красивую обертку. «Хорошо, хоть платье не снимают, а то может негоже простой наложнице в таких нарядах ходить», - мысленно фыркнула недовольно итальянка. Однако ни одна ее мысль и ни одно ее чувство не отразились на личике, что выражало покорность и даже некоторое смущение
- Простите, я этого не знала, - она даже помогла Калфе снять с нее диадему и прозрачную накидку с волос. Расставаться с сим украшением было не жалко тем более, если Валиде сказала: «…если он тебе подарить», то девушка переиначила ее слова на свой лад и в светлой головке они прозвучали как: «…когда подарит». Ничего придет время, и ее диадема будет выше и лучше диадемы самой Валиде, но пока не время показывать свой нрав, пока нужно завоевать друзей, проникнуть в сердца, опутать гарем, словно разросшаяся лоза.
Когда Валиде приказала подойти, то Нисайем приблизилась к ней и опустилась на подушки, все так же не поднимая глаз. Мать султана сразу же начала озвучивать правила, которые состояли из сплошных нельзя. Итальянка слушала молча, горестно думая, что нельзя здесь так же много, как было в доме. Только вот все сказанное Валиде, в мыслях Нисайем приобретало иное звучание. Быть скромной и послушной? Да разве, если она будет такой же как все, заметит ее султан?  Нет, конечно, скромной и послушной она будет ровно настолько насколько это нужно для выживания в гареме, но она обязательно придумает, как привлечь внимание к себе своего теперешнего владыки, ведь его милость и его любовь это путь к ее величию. Больше всего  итальянке не понравилось то, что ей придется склоняться перед женами, которые, по сути, были ее главными соперницами, ее недругами. Более того целовать края их одежд?! Подобного в понимании девушки был достоин только Повелитель. Но ничего и это она переживет, придет время, и уже края ее одежды будут целовать, а она свысока сможет взглянуть на своих соперниц. Главное было не спешить, как и с тем, что еще не известно будет ли жена Сулеймана на месте Валиде.
- Я с покорностью подчиняюсь  правилам, как и Ага-Кизляру с Айше Калфой, и буду им следовать. Благодарю Вас, Валиде, - тихо произнесла Нисайем. Даже голос ее лишь добавлял образу спокойствие и добродушие. Когда же Валиде попросила рассказать о прошлом, а потом забыть, то тень скользнула по личику наложницы. Она думала, что уже забыла и вычеркнула свою жизнь, еще в Персии и вспоминать опять совершенно не хотелось. Но разве могла она сейчас отказать этой женщине? Так что итальянка начала неспешно свое повествования
- Родилась я в Италии в семье герцога Урбино. Впрочем, герцогом мой отец стал в 1443 году. Через год же его, мою маму и брата убили в нашем замке. Меня спасло лишь то, что меня не было в тот момент. Дядя, который стал следующим герцогом, взял меня на воспитание, а после смерти жены решил выдать замуж и отправил в Англию, - конечно, она соврала на счет того, что ее хотели отправить в монастырь, но она сбежала. Нисайем понимала, что если скажет правду, то это может разрушить созданный ею образ, а то, что сей факт никто не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть она знала наверняка. Разве скажет кому-то дядюшка, что его племянница сбежала? Нет, конечно, а более кто мог знать? Никто, так что итальянка продолжила.
- Однако в море на наш корабль напали пираты, так я оказалась на невольничьем рынке в Персии, где меня и купил посол. После я некоторое время жила в Персии, там меня обучили языку поэтов, - фарси всегда считался одним из самых прекрасных языков, на котором были созданы величайшие произведения литературы и даже османы любили их, хоть и враждовали с персами. – Обучили немного вашему языку, начали обучать танцам, игре на музыкальном инструменте. А после вместе с послом отправили в качестве подарка Великому Султану Баязету и теперь я здесь, - закончила свой рассказ итальянка.

Горевала ли она о прошлом? Нет.  Напротив, даже будучи в гареме, где тысячи запретов, где женщины живут замкнуто от мужчин, она ощущала себя более свободной. Что ей гарем по сравнению с жизнью под одной крышей с убийцей ее родных?
- Я не горюю о прошлом, Валиде. Ведь горюют о чем-то хорошем, о родных, о доме. Я же давно это потеряла и кто знает, как сложилась бы моя жизнь в Англии? Я верю, что Аллах ведет нас лучшим из путей. И благодарю его, что мне выпала честь попасть в гарем Великого султана, да благословит его Аллах, - выученный жест, ладоне вознесенные к верху, словно призывая в свидетели бога. – И благодарю Вас за мудрые советы, - Нисайем, конечно, не ожидала, что ей так повезет в первый же день, едва она переступит порог. Она бросила короткий взгляд на Калфу, когда та заговорила. Ревность рабыни к своей госпоже не менее опасная и страстная, чем ревность наложницы к своему господину. Пока Айше Калфа разговаривала с Валиде, Нисайем слушала их и уже думала о том, что с помощью служения Валиде сможет действительно увидеть султана. Единственное, что пока более всего волновало итальянку так это то, как выглядит султан, что он за человек? Что если это окажется безобразный мужчина, характером похожий на ее отца или дядю? От этой мысли сердце сжималось. Ведь тогда ей придется терпеть прикосновения и не только того, кто будет ей отвратителен. Нисайем молила Аллаха, чтобы он не был столь жесток к ней. Тем временем Валиде обратилась вновь к ней и девушка уже хотела ответить, но молчала, ожидая, когда мать султана закончит разговор с Калфой. Она всего лишь один раз украдкой бросила взгляд на женщину, как маленький немного озорной ребенок. Но и этого взгляда хватило, чтобы отметить красоту  Валиде не смотря на возраст. Что ж если мать султана красива, то возможно страхи Нисайем напрасны. Калфа сообщила, что султан вновь провел ночь с женой имя которой Махидевран. Итальянка приняла это к сведению, решив, что это и есть любимая жена султана. Валиде и Калфа замолчали и наложница решила, что ей все же следует на вопрос той, рядом с которой она теперь будет. Служить  женщине, выше которой из женщин нет, это давало определенные привилегии и возможности. И, быть может, в скором будущем она увидит и самого султана, а за время службы заведет полезные знакомства.
-  Для меня великая честь, Валиде, служить Вам. Я об этом и не могла мечтать, - легкая улыбка коснулась губ наложницы.  – Я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие,  - искренность в каждом слов, в каждом жесте, даже во взгляде, которого Валиде и не видела. Внутри же она была не слишком довольна. Она и какая-то служанка. Лишь только выгоды, успокаивали Нисайем, а так же то, что она сама для себя назвала это роль: «Буду как фрейлины королевы в Англии или Франции. И ничего в этом ужасного. Мне и раньше не слишком то давали ощутить свое положение. И все лучше, чем мести полы». Так что тем как все складывалось, Нисайем действительно была довольна. К тому же она решила, что если сможет завоевать доверие матери султана, то обретет в ее лице сильного союзника.

Отредактировано Нисайем (2012-02-17 12:17:47)

Нисайем несомненно желала получить доверие Валиде, ведь это бы во много облегчило достижение того, что она замыслила. И она будет играть преданность семье, ровно настолько насколько ей это будет выгодно. Итальянка давно поняла, что внешняя покорность и безобидность позволяет намного больше, чем если бы она показывала свою гордыню. Будь змеей, что обвивает свою жертву, чтобы нанести один точный удар, а не ослицей, которая упрямится. Так говаривала ее тетушка, когда маленькая Чиара капризничала и говорила, что ненавидит своего дядю, что смерти ему желает. Тетушка же знала нрав своего мужа и понимала, что малейшей неповиновение и одиннадцатилетняя девочка разделит участь своей семьи.  Постепенно итальянка научилась улыбаться тем, кого ненавидела, выжидать.
Тем временем Валиде снова заговорила с Айше Калфой на этот раз о другой жене султана Хюррем. По ее тону было понятно, что к это жене она питает меньше симпатии, чем к Махидевран. К тому же Хюррем была беременна, а значить на какое-то время не сможет соперничать с Нисайем. В который раз итальянка оценила все плюсы служения Валиде. Можно не только завоевать ее доверие, но и узнать то, что обычная служанка не узнает, главное уметь слушать.
Тем временем Валиде вновь к ней обратилась и Нисайем поднялась с подушек
- Слушаюсь, Валиде, - она поклонилась и направилась к дверям вначале спиной, осторожно спускаясь со ступенек, а уже ближе к дверям развернулась и постучалась. Дверь ей открыли, и она вышла в коридор, где стоял слуга
- Валиде-султан приказала принести ей шербет и розовый лукум. А так же желает видеть Хюррем-султан, - произнесла Нисайем сейчас тоном более твердым, но в тоже время более мягким, чем обычно разговаривала со слугами, потому что понимала какое место, сейчас занимает. Она улыбнулась. Мудрец сказал: "Улыбка стоит так мало, но добиться ей можно так много". И это действительно так. Улыбнитесь человеку располагающе, и чаще всего он ответит вам улыбкой, обратитесь к слуге с уважением и завоюете его преданность. Но никогда не доверяйте, ведь самые близкие предают.
Нисайем вернулась в комнату, присела в поклоне.
- Валиде, буду еще какие-то указания? -  Признаться до поры до времени не хотелось встречаться с женами султана, хотя и было интересно на них взглянуть. Понять и увидеть, кто ее соперницы и с кем ей придется столкнуться. Конечно, говорили, что женщины востока приучены к тому, чтобы делить своего мужчину. Только вот Нисайем в это верила мало. Быть может, в ней говорило воспитание Запада. Однако она считала, что никогда не смиришься, что какая-то еще женщина  смеет прикасаться к твоему мужчине. Пусть сама она еще и не испытывала любви, но знала, что сделает все, чтобы он принадлежал только ей.  Султан же тем более другое дело. Султан был тем орудием, которое возвысит ее и не позволит она кому-то мешать ей. И уж меньше всего верилось, что и жены султана так просто выпустят из своих рук своего Повелителя. Интересно было только желание это удержать власть или любовь? Нисайем в какой-то мере надеялась, что любовь не коснется ее, потому что боялась, что тогда допустить ошибку сможет.

Отредактировано Нисайем (2012-02-22 16:21:35)