Здесь, в бедном квартале, вершились самые тёмные дела в городе, и неважно было, какая власть в городе, ромейская или османская, беднота везде одинакова. Продажные женшины откровенно предлагали свои услуги, а богатые жёны приходили сюда под покровом ночи, чтобы отдаться в руки убийц, насильников, а может, и кого похуже. Сюда не заглядывала стража, и в подвале таверны слышались непристойные шутки и смех.
  - Клянусь, я выкрал рубин из дворца самого халифа, мне почти неделю пришлось кормить собак мясом, чтобы они не поднимали лай, а потом я проник в его сокровищницу...
  - Проникнуть к нему было проще простого. Ты украл один камешек в то время, как его челядь, пока он был на войне, разворовала его казну и зачем - то растащила его гарем...
  - Да, у него и не осталось ничего, пока он разбирался с соседом, кроме рогов над короной...
  И взрыв хохота. Саид лишь молча слушал всю эту грязную болтовню, ему нужен был сам Король Воров, человек весьма решительный и ловкий в подобных делах. Османский лев уже успел купить иссушённую пыльцу чёрного лотоса, крайне дорогое средство, запрещённое, за него могли запросто посадить на кол. Остатки какой - то языческой секты, чья деятельность была запрещена ещё до взятия Константинополя. "Немного подуй в лицо из рулона, и тот, кто вдохнёт её, заснёт надолго" сказал ему продавец, взял же, мошенник, немало золота. Но всё надо было сделать бесшумно. На ночь дворец запирался, но Саид не был бы Саидом, не знай он пути - лазейки. В своё время Король Воров за золото показал тайный ход под башню, куда он и отправился с четырьмя дюжинами своих молодцов, гружённых бочками с порохом. А он хвастал, что знает тайные тропы повсюду, и во дворец тоже.
  Наконец, его ожидание закончилось, появился мальчишка, потеребивший его рукав и поманивший за собой. Саид Бей поднялся из - за стола, посмотрел ещё раз на сброд в таверне, и направился на задний двор. Он знал, что за ним сейчас наблюдают несколько пар зорких глаз, не пойдёт ли за ним некто, вдруг сейчас к нему придёт не только Саид, но и скрытая стража. Но в такие дела Саид никого не собирался посвящать. Даже самых близких ему людей, с кем делили последние капли воды в пустыне. За это он может покрыть себя вечным позором. Конечно, его люди надёжны, но он не хотел подставлять их. В личных чувствах он хотел сделать всё сам. Или почти всё. Только пара людей, которые давно с ним и у которых нет семей. И которые будут молчать.
  Короткий разговор с Королём Воров. Король Воров и Османский Лев. От Короля Воров требовалось одно - показать, где тут тайные лазейки во дворец. Далее Саид Бей заплатит ему, и отправится вместе с Хакимом и Садыком, они должны были принять незнакомку, которую он похитит. Саид уже насыпал пыльцы, и приготовил ещё кое чего. Деревянную маленькую клеть, в которой копошились мыши. Мальчишки, нищие мальчишки ловили ему мышей, и за каждый он платил серебряной монетой. В случае чего, от обилия разбежавшихся мышей, уже будет такой переполох, что будет не до какого - то похитителя. А далее успеть сбежать из дворца будет парой пустяков. Его люди подготовят коней, и он исчезнет на какое - то время. Кто знает, султан должен понять его. Он рано или поздно, наверное, догадается, кто пришёл ночью, как тать.
  Разговор окончен. Король Воров был, как всегда, в своей чёрной, чтобы не выделяться ночью, одежде. Вот тут Саид совершил небольшую ощибку, когда отдал деньги сразу. Король Воров действительно привёл его к потайному проходу.
  - Вот тут, под башней, отвали камень, и окажешься в саду. Что ж, оплата достойная, и, если что, ты знаешь, как меня найти.
  Саид отдал ему сразу причитающуюся сумму золотом, ибо мог и не вернуться. Это смертельный риск, а с мёртвых, как говорится, не спросишь. Знай он, чем дело обернётся, живы были бы сейчас Хаким и Садык.
  Где - то застрекотал сверчок, и это заглушило шум шагов пригибающегося Саида, стражи не было, да и Луна, словно желая помочь, скрылась под тучами. Нет света факелов, только слабый отблеск светильников из окна. Да, он видел на этом балконе ту, за которой пришёл. Саид оглянулся ещё раз, прикрыл на всякий случай лицо, и, пользуясь тем, что на стенах были резные украшения, принялся быстро подниматься вверх. До балкончика было всего ничего.
  Все спят. Привыкшие ко мраку глаза Саида вглядывались в глаза спящих девушек. Словно злой демон пришёл похитить душу невинно спящей девушки. От такого сравнения Саид даже улыбнулся. Вот он, стоит там, где не должна ступать его нога. Только один раз он прижался, скрываясь в тени, когда кто - то пошевелилась. К счасть, внутри женщины не носят паранжи, иначе ему пришлось бы очень худо. И он не знал ещё, что очень хорошо, что ближайшая подруга незнакомки сегодня делит ложе с принцнм Сулейманом. Всё сегодня облегчало ему задачу.
  Вот она, отдельно ото всех. Ещё лучше. Саид достал рулон, в котором лежала пыльца, тихонько подул на лицо спящей девушки. Застыл. Тишина, дыхание глубокое. Саид, ещё не поздно, безумец! Это кричал голос разума, но когда он пересиливал голос сердца? Османский лев погладил спящую девушку по лицу, и затем решительно достал мешок. Быстро сложить её ноги, завязать, закинуть на спину, какая приятная ноша! И решительно, всё так же согнувшись, направился вон.
  Снова в тёмный угол, одна из девушек пошевелилась. Сердце у Саида бешено стучало, он сквозь материю, закрывающую его лицо, поцеловал наконечник стрелы, бывший его талисманом, дождался, пока она отвернётся, и так же бесшумно быстрым шагом добрался до балкона.
  Стражи нет. Ох, и полетят чьи - то головы за ту безалаберность на карауле. Саид высунул голову, перегнулся, почувствовал, как его тянет вниз. Повиснув на балконе, он спрыгнул, согнув ноги. Не упал, Саид, тебе сегодня везёт! Но, правда ,он не знал, чего задумал Король Воров. Вот он уже передаёт мешок своему человеку. Ну да, он так думал.
  Когда Саид вылез, он увидел, что Хаким и Садых лежат, один с перерезанным горлом, а у второго кинжал прямо во лбу. И топот копыт удаляющейся лошади. "Король Воров, да я же тебя убью самой медленной смертью". Двое человек, оставшиеся у выхода, напали на Саида, но разве сравнятся они с ним? К его людям добавились два трупа.
  И как раз поднялся переполох. Появились янычары. Вовремя, Саид, используй возможность! Громче всех "держи вора" кричит сам вор!
  - Дай мне коня. Они убили моих людей и кого - то похитили - властным голосом потребовал Саид жеребца. Король Воров сейчас не сможет скрыться в городе, он попытается исчезнуть. Конечно, надо было попытаться убить и Саида, но Саид бы сам его заколол. Немедля. И поскакал скорее следом, правда, случилась ещё задержка, ворота хотели закрыть следом за тем всадником, пришлось обкричать всех. На счастье Саида, из - за туч вышла Луна, и одинокий всадник, притом с его кражей и на его лошади, были видны очень хорошо. Да и к тому же его конь нёс двоих, а Саид был один.
  Погоня тоже была недолгой, и вскоре их мечи скрестились. Бой тоже был недолгим. В то же время мешок, наконец - то, зашевелился. А что, если не поскакать обратно во дворец, а направиться к себе? В конце концов, даже предательство Короля Воров, решившего поднажиться продажей дорогой рабыни из дворца султана, был ему на пользу.Пока в городе разбираются, что к чему, для всех он отправился в погоню, и прибудет к себе раньше гонцов султана. Пока считают, что он отважно бросился за тем, чьих людей он убил в поединке, он успеет что - то придумать.
  С этими планами он развязал мешок.
  - Не зашиблась? - на ромейском, с турецким акцентом, спросил он. Да, это была она самая, они были одни, посреди дороги, и город далеко позади. Если что, можно будет отправиться и к себе в оазис. А что, если сказать султану, что не нашёл её? Мысли, одна за другой, мешались в его голове, это же была она, та самая райская гурия.

Отредактировано Саид Бей (2012-02-10 08:04:48)

Даже странно вот так ощущать, как бьётся твоё сердце, кажется, сейчас выскочит из груди и запрыгает мячиком у ног девушки. Она растрёпана, перепугана, и совсем не похожа на ту, которая пела с балкона. Но какое это имеет значение для влюблённого сердца, и когда вокруг ночь, Луна, поверженный враг, и та, которая завладела его сердцем? Девушка попыталась отойти назад, но вот её ноги в мешке, а белые одежды так просторны, что только мешают ей вылезти из мешка. Но не сидеть же в мешке вечно, она выбирается, и даже сквозь темноту ночи он чувствовал опасливый взгляд на себе.
  - Меня звать Саид Беем. Некоторые именуют меня Османским львом. Ты далеко от города, и тут опасно, по дорогам ночью шатаются мародёры, которые не побоятся схватить девушку из гарема султана. И происходит - Саид чуть помедлил, думая, как бы сказать, не сказав всей правды, но и не солгав - я только что заколол одного пустынного шакала, крайне дерзкого, чтобы решиться, видимо, поднажиться на девушке, выкраденной аж из дворца самого султана.
  Саид прошёлся перед незнакомкой, осмотрев труп, стынущий в ночи, его глаза уже стекленели, нагнулся, срезая кошель с золотыми, которые он передал Королю Воров, подобрал оружие, негоже оставлять такой ятаган. И развернулся к девушке.
  - Теперь, согласно этикета, твоя очередь представиться. Кто ты? Хотелось бы знать имя. И кто ты во дворце?
  Конечно, он и сам узнает, но нетерпение уже жгло его, как приставленное к телу раскалённое железо. Он преодолевал искушение рассказать о своих чувствах здесь, сейчас, немедленно, всё равно это не та ситуация, несмотря на то, что ночь прекрасна, Луна ярка, а звёзды смотрят сверху, создавая иллюзию картины из сказки Шахерезады "тысячи и одной ночи". Двое коней плюс ко всему. И мужчина, смотрящий из темноты глазами, полными восхищения и любви, и старательно не показывающий ей свой взгляд. Да что с тобой, Саид, ты, не боящийся смотреть в лицо смерти, боишься посмотреть любимой в глаза.
  Двое коней мирно паслись рядом, на одном из них было дамское седло, заготовленное Саидом. Саид, не хватает только тебя, сидящего перед ней на коленях и хватающего её за руки. Но всё же голос сердца сомкнул здесь уста Саида, не сейчас. Но вот в Константинополь они точно не поедут. Добраться до берега, где можно будет переправиться через залив, и ещё совсем немного времени, чтобы увезти девушку к себе, в Оазис Хорала, а там будет видно. Чёткого плана у него не было, да и разве влюблённые следуют логике? Их поступки безумны, решительны, и непредсказуемы. О последствиях такого шага он ещё не думал, он не подумал о том, чтобы броситься в ноги султана, с просьбой подарить её ему.

Вернуться во дворец? Да ни за что в жизни, когда цель вот так близка, и когда ты уже рисковал головой, и такой шанс, который уже не будет предоставлен. Да он скорее сложит голову под саблей янычара на позорной площади, чем вернёт Тамину во дворец. Даже представилась такая картина, как он привозит её, потом разворачивается, чтобы уйти и напиться, похоронить в себе то, что похоронить невозможно. И потом, как будет случай, расскажет, как у него был шанс заполучить женщину, в которую он влюбился без памяти, и отказался от неё в угоду своего правителя. Какой прекрасный пример мученика. Но вот с этим он был не согласен, да и кто знает, что будет далее? Вспомнился его друг, который бежал, прихватив девушку из чужого гпрема. На следующий день их хотели побить камнями. Сколько пришлось Саиду побегать, защищая своего человека. А при штурме он сложил голову, оставив четверых ребятишек. Прожил достойную жизнь, его вдова получила достаточно за потерю кормильца, конечно, это не вернёт ей вечно смеющегося Гассана, но, по крайней мере, у неё осталась отрада в виде его четырёх детей. И обеспеченной жизни.
  - Во дворец тебе нельзя - сказал Саид - боюсь, ты даже не доберёшься до дворца, как тебя схватят янычары, и потом кадий, что уверен в справедливых законах, скажет, что ты бежала с известным разбойником. За такое побивают камнями. Ранее, чем через некоторое время тебе не стоит даже пытаться вспоминать о нём. И вряд ли достопочтенная Айжин узнает раньше о тебе, чем свершится непоправимое. Что толку, если потом придётся раскаиваться?
  Саид проверил своего коня, у него седло было рассчитано на то, чтобы можно было ехать двоим. Правда, его конь нёс во всю прыть их двоих уже, и выдохся, но под Саидом сам конь был не хуже, да и нёс только одного всадника. Там можно будет добраться до залива, а контрабандисты с радостью переправят его на галере, благо, его имя известно и там. И Тамину он повезёт к себе в любом случае, даже если придётся стереножить её и везти, держа перед собой.
  Платок, разумеется, у него был, им он прикрывал лицо от песка в пустыне, и в нём же он похищал Тамину. Он теперь знал её имя.
  - И вряд ли в ближайшие дни принц отпустит свою жену из покоев, даже чтобы вынести ночной горшок - добавил Саид - а о тебе, как я понимаю, более побеспокоиться некому. Если я предложу какое - то время переправиться подальше отсюда? На дорогах много шакалов и похуже этого - кивок Саида на убитого - но под моей защитой ты будешь в безопасности.
  Всё равно он не оставлял ей выбора. Если она будет у него во дворце, кто знает, может, и подуют иные ветра. Но если он отправится во дворец султана, то лучше после этого взобраться на высокую стену, залезть в этот самый мешок, наложить побольше камней и сигать спокойно на корм рыбам. Потому что такое малодушие он себе не простит. Да и как встретит его Гассан там, на ином свете? Будет, наверное, смеяться над ним, смотреть весёлыми глазами и дразнить, что он сам покровительствовал влюблённым, а от своего счастья отказался. Да и сам себе в лицо ты готов будешь посмотреть?
  - И спрячь лицо. В скором времени кто - то, да отправится с грузом сладостей или пряностей, я попрошу высадить на другом берегу. От себя я отпишу, притом тому человеку, которому ты скажешь, чтобы тебя могли встретить именно те, кто проводит тебя к твоей госпоже. Ты готова сохранить ей верность или тебе лучше бежать из дворца?
  Платок Саида, чёрный и плотный, разумеется, он не подумал о такой мелочи, как тонкую вуаль ей на лицо. Он строил её похищение, продумал всё, и, не предай его Король Воров, он сейчас бы уже развязывал мешок, сидя на палубе галеры, а парус вёл бы их к другому берегу. Там можно взять пару верблюдов и в скором времени добраться до своего города, где он сможет что - то придумать дальше. Возможно, стоит напомнить султану о его обещании, повод есть, притом достойный. Он её спаситель, и он отвагой своей заслужил благодарность. Он так бы и сделал, будь Тамина служанкой у самого султана, а не у жены его сына. Если Сулейман заупрямится, ничего хорошего не выйдет, понятно, что султан прислушается к словам сына, а не его покорного вассала. "Саид, выбирай любую из моего гарема, но оставь в покое сераль моего сына". Сердце твердило ему, что не нужно идти во дворец. И сердце твердило сегодня ночью, чтобы он пошёл на похищение. Так что зову сердца нужно верить.
  - Ты просто божественно пела сегодня - сказал Саид - редко встретишь столь божественную гурию, чей лик прекрасен, а голос словно пение райских птиц. Ты можешь ездить верхом?

- Меня никто не посылал. когда я увидел его, он уже скакал к воротам города. На меня напали двое его подельников, но они мертвы. Тем не менее, время ушло, и бежать во дворец было некогда. Взяв коня одного из убитых, я поспешил в погоню. Так что я никому ничего не сказал. Иначе - Саид усмехнулся - я бы искал не его, а ветра в поле.
  Работорговец поймал настороженный взгляд Тамины, и уже начал настраиваться на то, что ему придётся, скорее всего, везти Тамину силой. Даже скажи она, что за это он лишится головы, Саид предочтёт потерять голову, нежели Тамину. Саид смотрел, как кусок чёрной материи перечеркнул её лицо, разительно выделяясь на фоне её белоснежных одежд, правда, несколько перепачканных падением на землю. У него было лассо для того, чтобы стереножить буйных коней, он бы запустил его в ноги лошади, но, опасаясь, как бы падающий конь не раздавил девушку, в которую он успел влюбиться, едва подняв глаза, преследовал до конца.
  - Значит, ты намерена ехать во дворец...
  Саид пока не сделал ни одного движения, чтобы заставить Тамину насильно ехать с ним, но её ответ только подтвердил его подозрения. И следующий вопрос. Она уже возле лошади. Поскачет она за ним в сторону берега, привязанная к лошади узлами, или добровольно, ещё предстояло выяснить до конца. Это, конечно, безумие, но разве сердце будет слушать разум? И ещё один вопрос, прямой. В лоб.
  - Я был уверен, что мне всё дозволено, и ходил по саду. Когда я услышал тебя, мне показалось, что все птицы мира умолкли, чтобы услышать твой голос. Потом султан выбранил меня, сказав, что я не должен тут ходить, и что в следующий раз мне не миновать казни - Саид даже не беспокоился, что говорит неправду, он разве что переставил события местами. Угрозу султана лишиться головы, если он окажется в женской половине дворца. То, что он выбранил его за гуляние в саду. И то, что он был очарован голосом, а затем и ликом, Тамины.
  - Так что если я приеду с тобой, меня, как попавшего в опалу, схватят, посадят в тёмные казематы, на хлеб и воду. И далее под калёным железом я присягну, что именно я был виновен в похищении. Что может ждатьтебя, я уже говорил. Хотя бы для того, чтобы завистнии при дворе не дали мне более шанса подняться.
  Саид встал рядом с Таминой, ожидая, пока она сядет на лошадь, или ему придётся насильно посадить её.
  - И я не знаю, кто прискачет сюда, подельники его, или янычары султана. В любом случае, мне нечего тут делать. Со мной ты в безопасности, я могу поклясться чем угодно, что не причиню тебе вреда. Но отсюда надо уходить, и как можно скорее.
  И, неожиданно он взял Тамину за плечи и развернул лицом к себе.
  - Только вот ты не служанка. Грамотная речь, и так могут смотреть только те, кто знатного происхождения.
  Отпустил плечи, да великий Аллах, какая разница, какого она происхождения, она должна принадлежать ему. Он привезёт Тамину к себе, а там будь что будет.

Саид подошёл к Тамине, встал рядом, закусив губу. Можно, конечно, показать совсем обратную дорогу, и обвести её вокруг пальца, чтобы потом посадить на пиратскую или контрабандистскую галеру, и переправиться на другой берег, а с другой стороны - он уже достаточно солгал ей.
  Жить ложью. Постоянно помнить о своей лжи,и при этом смотретьв её глаза.
  Саид сказал это тихо, сам себе, но всё же недостаточно тихо. Лучше уж сбросить маску. Лев не станет мараться ложью перед ней, он поддался своей слабости, и ему было стыдно перед самим собой. Смешать столь чистое, воспетое самим Омаром Хайямом, чувство, с ложью? Да лучше быть мёртвым львом, чем живым шакалом. Он не шакал. Он лев!
  Решение сорвать маску перед Таминой возникло стихийно, он действительно намеревался подождать какое - то время, прежде, чем сообщить султану о том, что Тамина у него. И потребовать исполнить обещанное. Но отпустить её обратно он не мог.
  - Воля Господа, или Аллаха, кто знает, но в город дороги тебе не будет, Тамина - сказал он прямо - я сам намерен был выкрасть тебя, ибо мне было невыносимо, что ты можешь стать наложницей кого - то из друзей Сулеймана, или его прислуги. Этот человек меня опередил. За всё, что будет далее, с меня, возможно, сдерут кожу живьём и опустят в соляной раствор. А может, будут пытать калёным железом, трезая каждый день кусочек от тела, пока я не умру самой мучительной смертью. Но по мне, я согласен на любые муки ада.
  Саид не ждал, что Тамина внемлет его словам, слишком уж запутанно всё звучало. Но и уговаривать он не собирался, в любой момент сюда могли прискакать подельники Короля Воров, или воины султана. А до берега было недалеко. И уговаривать времени не было. Когда - то его научили вот так захватывать рабов. И, ослепшему разумом Саиду уже было неважно, что случится далее. Возможно, что это его самая страшная ошибка в жизни. Но, перед этим...
  Саид снова ухватил Тамину за плечи, прижал к себе, припал своими губами к её губам, и, ударь его даже молния, он бы не остановился. Да и был он физически гораздо сильнее Тамины, чтобы она могла освободиться.
  - Я заберу тебя, Тамина, к себе - сказал он, и понадобилось всего одно движение, заход за спину, его руки, подобно змеям, обвились, протягивая широкую ленту, вокруг запястий девушки. Не слушая её, он сел на коня, посадил девушку перед собой, пришпорил коня. Второй поскакал рядом, это был конь Саида, устремившийся за хозяином. Он не слушал, что говорит девушка.
  Вскоре он остановился, вниз уходил крутой обрыв, и внизу горели костры контрабандистов.

Укус Тамины лишь ещё больше раззадорил Саида, которому теперь точно не было обратной дороги, и её угрозы получили только один ответ.
  - Я уже сказал, Тамина, что я предпочту самую лютую казнь, чем потерять возможность заполучить тебя. А Османский лев не бросается словами на ветер.
  Он всю дорогу ощущал солоноватый привкус крови во рту, но это только веселило его. Женщина без характера, это как ножны без меча - говорил он, и именно потому не построил ни с кем отношенй у себя в оазисе. Постепенно её гневные речи стихли, а конь перешёл на тихий шаг, он сидел, удерживая Тамину за талию, и готов был вот так скакать вечно. Но и эта дорога закончилась.
  - Нет, Тамина, это не в порядке вещей. Иначе моей голове ничего бы не грозило. А если у вас принято смиренно подавлять желание сердца, то я лучше буду варваром, но варваром - львом, а не цивилизованным псом, подбирающим объедки у того, кто сильнее и выше по происхождению.
  Саид Бей произнёс это безо всякой напыщенности, он уже говорил ей, что не стал бы ждать, пока её отдадут в покои приближённому Сулеймана. Это был бы каприз Сулеймана, а ему она была нужна, нужнее жизни и милостей султана, и как бы ни были варварскими обычаи, когда - то он просил у султана уважать обычаи его народа, которые несколько отличались от общих порядков в империи. С тех самых пор, как его далёкий предок привёл кочевое племя зуагиров в оазис, в одной, уже давно забытой, миграции, они почти не изменились, их устои. Со временем его отец присягнул на верность турецкому султану, его предки воевали с крестоносцами, прославляя его династию, гибли за правителей, и верно служили им. Но оставались верными ещё кочевым обычаям, смешавшимися с традициями ислама.
  Переговоры с контрабандистами были короткими. Да, плывите, мы вас высадим. Им всё равно, кто платит, и кого везёт. Рабыню? Ну да, конечно. саид разговаривал с хозяином судна, оставив Тамину на коне. Они уже догружались, когда Саид, на всякий случай плотнее повязав платок на лице девушки, на руах отнёс её на палубу, и посадил в стороне. Он вместе со всеми учавствовал в установке паруса, и,лишь когда они отплыли, подошёл к девушке.
  - Руки, наверное, затекли - сказал он, развязывая их. В конце концов, бежать отсюда некуда, и, в крайнем случае, если даже она решит сигануть за борт, он успеет её поймать. Не останавливать же галеру капитану.
  На горизонте уже показывалась алая полоска восхода.

Саид лишь покачал головой, слушая издёвки в свой адрес, да и начни Тамина умолять его, он бы, скорее, разочаровался в ней. Все его наложницы были слишком смирными, воспитанными в духе Востока, и он просто через какое - то время старался подыскать ей мужа или покровителя. Потому даже оплеуху, после которой у него зазвенело в ушах и даже раздался смешок кого - то из команды, он воспринял с удовольствием.
  Хорошо, что Тамина язвила над ним, при этом не унижая его мужского достоинства, не переходя некоторые грани.
  - Нет, Тамина, ты нужна мне не на один раз - ответил Саид - и, если мне придётся отдать тебя, убью.
  Конечно, он не смог бы поднять на неё руку, лишить её жизни, он бы скорее отрубил себе её. Потому и речь получилась несерьёзная, точнее, её вторая часть. Да и если бы всё было так, он бы мог сделать всё ещё там, в поле, и ускакать, оставив её, ревушую, посреди дорог. Зачем похитил? Он уже сказал это несколько раз. Потому что у него не было иного пути. Ну как он мог смириться с тем, что рано или поздно Тамину отдадут другому, а ему так и не будет позволено даже взглянуть на неё мельком? А то, что она "служанка" Айжин, лишь добавило ему уверенности в правильности выбранного пути. Тем временем, уже совсем светлело, скоро они доберутся до порта, где можно будет купить верблюда, припасов на дорогу и отправиться к себе. Караванные тропы безопасны, его зуагиры внимательно следили за тем, чтобы караваны ходили спокойно к нему в оазис, да и кому могут понадобиться двое одиноких путников? Там, далее начинались пески, надо будет взять хоть какую - то палатку на случай песчаной бури, да и что - то для Тамины. "Только дотронься".
  - Если не будешь пытаться скрыться от меня в этих землях, я ничего не предприму. Но, если хоть одна попытка, поедешь связанной. Ко мне ты приедешь в любом случае.
  Она приедет, его желанной гостьей, хотя, на самом деле, почётной пленницей, дорогим трофеем, доставшимся ему после дерзкой вылазки. Саид был дерзок, и эта дерзость переходила даже его замысел по разрушению основания оборонной башни, после которой османы хлынули в крепость подобно многорукому и многоногому чудовищу, жаждущему крови. Теперь он пошёл на поступок, который может вызвать гнев самого султана. Но и султан не мог совладать с зовом его сердца.

- Оазис Хорала. Небольшая жемчужина посреди песков. И да, я родился в богатой семье, и привык брать то, за чем пришёл. Только вот у нас не принято баловать сыновей. И, не будь ты той, что один раз и навсегда ранила моё сердце - Саид посмотрел на наконечник стрелы, которая когда - то едва не пронзила его сердце - я бы не потревожил тебя.
  Он не мог даже загадывать, что в скором времени её сердечко дрогнет, отвечая на его чувства, и что это сделает его самым счастливым человеком. И что он пойдёт на самый отчаянный шаг в жизни, лишь бы не потерять её.
  Гребцы на галере начинали уже притормаживать стремительно несущийся вперёд парусник, сами же паруса поднимались вверх, вот уже с доков перебросили трап, и Саид повёл свою пленницу вперёд, держать от неё на полшага позади. Слишком уж легко смирилась Тамина, и, будь Саид более молодым, он быпотом долго носился по небольшому портовому городишке, гадая, куда делать Тамина, раздавая золото тем, кто мог помочь. То, как она бесилась на него, только добавило уважения к этой девушке, раньше он и в грош не ставил женщин. Слишком уж покорными они казались. А тут, совсем иная, для его дерзких и нахальных манер, только поднимающаяся в его глазах. Ох, трудно добиться настоящих чувств у таких женщин, но они, если полюбят, то раз и навсегда. Или лёд, или пламень. И он хитростью выкрал её, она тоже может хитростью сбежать. А этого шанса он давать ей никак не собирался.
  Губа всё ещё болела, да и челюсть тоже. Но это не имело никакого значения, он готов был терпеть и далее её выходки. Попытайся она выхватить нож, чтобы, скажем, убить его, он только отберёт нож, ничего более не делая с Таминой. Попытаться добиться послушания, отвесив в ответ оплеуху, да такую, чтобы она упала? Саид скорее отсёк бы себе руку за то, что она замахнулась на неё.
  Лошади моглм не выдержать целый день ходьбы по пустыне, потому он продал их сразу же. К счастью, загон для верблюдов был на окраине города, там слишком сложно потеряться в толпе. Два двугорбых верблюда, с бурдюками, полными воды, сытые, напоенные, с надувшимися горбами. Саид даже не поел, просто набрав в дорогу фруктов, хлеба и завяленного мяса. Поесть можно будет на привале. Тамина утомлена, конечно, и ещё наверняка её укачало, но они отдохнут уже отойдя подальше.
  - Поднимайся, Тамина - сказал он, когда двое рабов принесли некое подобие грубо сколоченного пьедестала, с которого седоки садились на этих животных.
  Скоро, очень скоро, он будет дома, а там, говорят, и стены помогают.

- День, ночь и ещё день - ответил Саид на вопрос Тамины, может, ей и не повезло, и он принесёт ей одни несчастья, об этом он не думал, когда похищал её, и теперь поздно проснувшаяся совесть неумолимо грызла его. Но и отступить назад он не мог, иначе это был бы не Османский лев, привыкший идти в выбранной цели до конца. Его кбеждения вступили в противоборство с совестью, если бы Саид не повязал вокруг лица платок, девушка наверняка бы улыбнулась, глядя на его гримасы. Даже несмотря на своё положение пленницы. Он приготовился к длительному переходу, минуя караванные пути, напрямую, ориентируясь по солнцу. Там, у себя дома, он уже сможет принять правильное решение, и, возможно, понять, что он натворил. Да и тогда - он готов бросить вызов хоть Сулейману, хоть Баязету, хоть самому Аллаху, но не отдавать девушку.
  - Я сам проник ночью в гарем - заговорил он по пути, раз уж решил не утаивать ничего, то лучше и не держать в себе. Смотреть ей в глаза, зная, что между ними всегда будет ложь, он не мог себе позволить. Слишком уж светлое и чистое чувство, поселившееся в его смелой и до сих пор не ведающей, как можно вот так воспылать к женщине, не позволяло ему лгать.
  - И был почти уверен, что меня обнаружат, но гарем спал весьма нечутко. Тот, кого я убил, обещался показать мне тайный ход во дворец, но он обманул меня. Решил забрать сразу всё. Потому я убил его. Мне пришлось усыпить тебя крепче, но, не сделай я этого...
  Саид рассмеялся, хотя смех из под материи звучал глухо. Его глаза загорелись весёлым огнём, да пропади тогда его буйная голова, что он терял без Тамины?
  - Если захочешь пить или есть, говори - сказал работорговец, поглядывая на горизонт. Сам он может долго терпеть голод и жажду, но Тамина девушка, изнеженная во дворце, и как она перенесёт дорогу, пленница его авантюр, нельзя было даже предсказать. Он, правда, купил небольшой шатёр, но там могла уместиться только сама Тамина. Ему же придётся ночевать, прислонившись спиной к верблюжьей спине, глядя на небо, и постараться не проспать, если она решится на побег. Здесь, в пустыне, если начнётся песчаная буря, заметёт все следы, и потом он не отыщет её, и не сможет уже ничем помочь. "Терпи, Самд Бей, не только жажду, но и перебори сон". Цель, которая была так близка, совсем рядом, вот она, рядом на верблюде.
  Саид, зачем ты подумал о песчаной буре? Словно накликал беду. Здесь они нечасты, но зато до вечера придётся ждать, укрывшись от песка, прижавшись друг к другу, иначе никак.
  - Придётся спешиться - Саид остановил верблюда - и переждать непогоду.
  Работорговец спрыгнул со спины верблюда, потянул другого, на котором сидела Тамина, за поводья, заставляя сесть.
  - Это надо будет переждать. До вечера, скорее всего.
  А что, как раз есть ещё какое - то время, песчаная буря уничтожит следы, которые тянулись за ними от самого горизонта. Бей обернул морды верблюдов большими кусками холста, помог Тамине спешиться.